Климатические реликты свидетельствуют о климати­ческих условиях тех геологических периодов, в течение которых они имели обширные ареалы. В умеренных широтах Северного полушария реликты прежнего, более теплого, периода (палеогена и неогена) сохранились в наиболее подходящих для них климатических условиях, образовав своеобразные убежища. К этим убежищам можно отнести леса Западного Закавказья с древесными породами (каштан, лапина и дзельква), район Талыша, где растет железное дерево, а также юг Дальнего Вос­тока. В старичных озерах р. Припять (Белорусское Полесье) довольно часто встречается водный папоротник сальвиния (Salvinia natans) — реликт более теплого пе­риода. Чаще всего реликтовая флора и фауна харак­терны для отдельных участков горных систем, пестрота климатических условий которых способствовала их сохра­нению в четвертичный период.

Особую группу составляют климатические реликты ледникового периода. При наступании ледника флора и фауна северных широт были оттеснены на более южные территории, а при отступании значительная часть видов осталась на заселенных ими местообитаниях. Места оби­тания реликтов ледникового периода находятся значи­тельно южнее их современного основного ареала, и поня­тие «реликт» в данном случае относительное. Ледниковы­ми реликтами, например, для территории Беларуси являются береза карликовая (Betula папа), вороника черная (Empetrum nigrum), багульник болотный (Ledum palustre), клюква болотная (Oxycoccus palustris), росян­ка круглолистная (Drosera rotundifolia), голубика (Vaccinium uliginosum) и другие растения верховых болот, в то время как севернее, в тайге, лесотундре и тундре, они образуют основной ареал. На лесных песчаных поч­вах в Белорусском Полесье нередко можно встретить то­локнянку обыкновенную (Arctostaphylos uvaursi) -также реликт ледникового времени.

Среди климатических реликтов выделяются группы представителей послеледникового пустынно-степного, ксеротермического периода (Воронов, 1987). К ним относят­ся ксерофильные виды, сохранившиеся среди современных более влаголюбивых сообществ и образующие флору реликтовых ландшафтов, например, Кунгурской лесо­степи в Западном Приуралье. Севернее основного ареала можно обнаружить степную вишню, степной миндаль, некоторые виды ковылей (рис.8). Интересно, что реликтовые полукустарнички флоры Беларуси — выходцы из более теплых южных широт (тимьян, барвинок, солнце­цвет, бурачок Гмелина и др.) отдают предпочтение сухим, хорошо прогреваемым песчаным почвам, опушкам леса и южным склонам холмов. Их незащищенные снегом верхушечные почки зимой отмерзают.    

Эдафические, или геоморфологические, реликты сви­детельствуют о смене песков грунтами более тяжелого механического состава, изменении береговой линии моря, солености водной среды.

Формационные реликты отражают смену растительных формаций на определенной местности, первичную очень длительную сукцессию растительного покрова. Например, при наступлении дубрав на темнохвойные леса в древесном ярусе в одиночных экземплярах остается ель. Возраст формационных реликтов, в отличие от клима­тических, может измеряться сотнями лет.

Часто довольно трудно различить климатические, эдафические и формационные реликты, поскольку ни один из абиотических факторов не является единственной причиной реликтовости. Как правило, с изменением кли­мата связаны трансформации почвенного и раститель­ного покрова.